- Владимир Луговой
- Make Love, Not War
- Любите, вместо того чтобы воевать
- Самолет этот — само совершенство, но непонятно, каким образом человек, пилот, умудряется работать в таких условиях.
- (Высказывание американского эксперта-авиаконструктора после исследования угнанного из СССР в США пилотом-патриотом засекреченного истребителя МИГ-29)
- Глава 1
- На двенадцатилетие моей дочери, ныне замужней дамы, назовем ее по-теперешнему госпожой Б., тогда же попросту Ирки, так вот, на ее двенадцатилетие двоюродный мой дедушка Петр Львович, известный профессор-кардиолог, ныне, увы, почивший в бозе, подарил имениннице книжонку. Маленькую такую книжечку на английском языке, издание Лондон — Токио тысяча девятьсот, кажется, двенадцатого года, отпечатанную на рисовой бумаге с ручной работы очаровательными японскими иллюстрациями. Он думал, наверное, что будущая госпожа Б., тогдашняя Ирка, ежели уж она обучается в английской спецшколе, заинтересуется древней японской сказкой о мальчике, который любил рисовать кошек.
- Как сейчас помню эти дочуркины именины. Взрослые, включая меня самого, тогда начинающего и в меру популярного поэта-песенника с парой отмазок от ходки по 206-й, часть 2, и с опытом психушки академика, тогда еше профессора Снежневского, так вот, взрослые чинно сидели за накрытым праздничным столом, где торт с двенадцатью свечками был нетронут, и за два часа ожидания именинницы выпили каждый аж по рюмке марочного Абрау-Дюрсо.
Я, правда, приложился пару раз в совмещенном санузле однокомнатной квартиры моих родителей, где ожидалось торжество, к своей походной фляжечке — под шум льющейся в унитаз воды, — чтобы мама, не дай бог, ничего не подумала — но и только.
- Правда, закускам — салату из крабов, селедочке атлантической, колбаске, ветчинке под хреном и т.д. (о годы застоя!) престарелыми родственниками задерживавшейся именинницы было воздано по заслугам, и беседа лилась нескучная, и никто не отсутствие героини торжества ни разу вслух не посетовал, но…
- Я, как блудный отец-одиночка (мамочка нас с будущей госпожой Б. бросила, когда будущей госпоже Б. было три года, и ушла к маститому моему коллеге поэту С., но это так, к слову), так вот, я, как блудный отец-одиночка, спихнувший ребенка старикам родителям, ощущал, как-никак, ответственность за ее, на мой тогдашний взгляд, слишком раннюю наследственную блудность и , вмазав из фляжечки в третий раз в совмещенном родительском санузле, твердо решил поговорить с дочерью всерьез. А тем временем проглядел книжечку, принесенную в подарок, но не врученную моим двоюродным дедушкой Петром Львовичем имениннице за ее отсутствием, да по рассеянности и положил ее к себе в полевую сумку. Я в тот вечер должен был улететь на границу с КНР — по погранзаставам, дело было летом, и на дочкины именины я приехал с багажом: спортивной сумкой «Адидас» со шмотками и полевой папенькиной сумкой времен недоброй памяти финской кампании, в каковой сумке и хранились фляжечка, тетрадка с репертуаром, финский ножичек, моточек пеньковой веревочки, бритвочка, одеколончик, карандашики-ручечки, пилка для ногтей, машинописные Гумилев и Солженицын, ну и… сами понимаете, антибиотики и трихопол — не помеха для юного романтика гостиничных коридорных встреч в разных там Благовещенсках, Тындах и далее со всеми остановками.
- Но дело, как сам понимаешь, читатель, не в этом. Это все — затянувшаяся присказка. Интродукция. Этакая, прямо скажем, увертюра с нарастаюшим скрытым крещендо.
- Первыми ушли дядя Котик с тетей Нелли. Потом дядя Саша с тетей Ниной. Петр Львович с Розитой Викторовной держались до последнего, но и они ушли в половине одиннадцатого. Остались у торта с незажженными свечками мои родители, сестра Наташа да ваш покорный слуга. До регистрации билета в аэровокзале у меня оставался час, и я допил свою фляжку, не скрываясь в санузле, и обул голову в свою любимую бейсболку «Lone Star». То был мой талисман, потом, впоследствии, у меня двинула ее Танька-путанька, сексуально озабоченная малолетка с придурью, но пока что — не о ней речь.
- Явилась именинница с переписанным в левом качестве на левую кассету диском Барри Уайта, а на другой дорожке, само собой, был записан вокалист Александр Борисович Г. Под глазом у дочурки сияла свеженькая гематома, а юбка, специально ко дню рождения бабушкой, сиречь маменькой моей, перешитая для любимой внучки из послевоенной, трофейной, шифоновой…
- Дедуля меж тем возжег свечки, разлил немногочисленным взрослым Абрау Дюрсо, бабуля подала горячее — в пятый раз подогретую жареную пекинскую утку, именинница дунула на свечки, но они от этого дуновения только полыхнули ярче, и я понял, что есть в природе напитки и покрепче того, что был у меня во фляжечке.
- Все же с третьей попытки мы вместе с дочуркой свечки погасили. Мне, однако же, пора уж было трогаться в путь. Именинница, покачиваясь и придерживаясь за стенки, проводила меня до дверей, на пороге я попытался дать ей отеческий завет, мы вместе вышли на лестничную клетку, и она присела на калошницу.
- …….- сказал я ей на прощание по-английски. Потому что она спала.
Жизнь и творчество великого поэта земли русской