Из Дилара Ивардава
***
Сосна
Расколола
Скалы монолитное тело,
И юная крона
Над пропастью
Зашелестела.
Я шел по тропинке
И залюбовался сосной.
Постиг я
Могучую силу
Природы живой.
О как я хотел бы,
Чтоб эта волшебная сила
Явилась во мне
И дорогу мою
Осветила!
Готов я
Сразиться с судьбой,
Все преграды разбить,
Чтоб только
Однажды
Вот так же
Себя утвердить.
***
Тень газелья
Скользит по земле
Средь развалин, плющом перевитых.
Тени предков,
Прославленных в битвах,
Возникают
В дневной полумгле…
Я вАрмази.
Мне так надлежит.
Здесь туман обвивает утесы,
Словно рыжей красавицы косы,
Взнойном мареве
Сокол кружит.
Я в Армази.
Я счастлив до слез –
Дело вовсе не в позе и фразе –
Но я слышу,
Кричит мне Армази:
— Вспомни, сколько я бед перенес,
И не сетуй,
Что жизнь быстротечна.
Вечна жизнь,
Ибо Грузия вечна.
Не считай же мгновений и лет! –
Так Армази
Кричит мне вослед.
***
Город
Подобен реке в половодье
Все вперемешку,
Мозги набекрень…
Сны и бессонницы,
Мыслей подобья
И упованья
На завтрашний день…
Улицы
В утренней их первозданности
Полдень
Смывает
Бурлящей волной,
Перемешав
Откровенья,
Туманности,
Смех со слезами
И шум с тишиной.
Что из того,
Что порой мы теряемся
В спешке событий,
В дневной пестроте,
К счастью
Ценою потерь приближаемся
И обращаемся
Снова к мечте?
Детство зовт
Возвратиться к природе.
Нынче не к спеху,
Вчера было лень…
Город
Подобен реке в половодье.
Все упованья –
На завтрашний день!
***
Сирень в глубоком обмороке снова.
По комнате рассыпаны цветы.
Любимая!
Я не сказал ни слова,
Так отчего же вздрагиваешь ты?
И, видя, как трепещут листья хмеля
От легкого движенья твоего,
Длю тишину, слоами не умея
Тебя прославить, совно божество.
Я снова по-младенчески наивен.
Меня околдовали неспроста
Твоих волос благоуханный ливень
И слов твоих святая простота.
Тебе понятно все, что втайне чаю,
Предвидя неспокойные года…
Свети мне!
В этом свете, обещаю,
Я буду тих и радостен всегда!
А за окном весна.
Весна и ветер.
Сирень в глубоком обмороке вновь.
И день весенний так же чист и светел,
Как образ твой и как моя любовь…
Баллада о снежинке
Крик тишины,
Беззвучный белый крик…
О это вопиющее молчанье,
Что повергает в дрожь
Ночную тьму!
Искрится снег.
Лишь внешне ночь безмолвна.
Спят люди.
Крыши города белы…
Но дремлет демон
Изначальной страсти
Под ангельским покровом белизны.
Ночь декабря.
Земля белым-бела.
И в белизне обманчиво невинной
Теряют очертания предметы,
И кажется мне город из окна
Нагроможденьем конусов и кубов,
Лишенным смысла.
Отворив окно,
Я в дом впускаю хладое дыханье
Декабрьской ночи.
И летит ко мне
И на стекле прозрачном застывает
Снежинка, шестикрылая звезда.
Откуда ты, дитя ночного мрака
И холода?
Ко мне стремилась ты
Из мглы веков, подобно серафиму.
Ты, микрокосм, вместивший, может быть,
Всю боль души шумера Гильгамеша
В отточенные формы совершенства,
Как свет луны
Хранит в себе янтарь…
Любимая!
Жду твоего прихода
И верую, что ночь снежинку эту
Послала мне, как вестницу добра.
Ты в комнату войдешь,
И эти стены
Печального, простуженного дома
Твой смех бледно-лиловый оживит,
Подобно гроздьям вымокшей сирени.
Ну а пока –
Два голоса во мне.
Один твердит восторженно:
— Так надо!
— Кому? Зачем? – парирует второй.
Так появись и положи конец
Разладу сердца с разумом холодным.
Меня страшит ход логики железный
И беспредельность ночи за окном!
Я от нее хочу отгородиться
И задвигаю штору.
Тишина.
Но ненадолго –
Вот звонок у двери.
Срываюсь с места:
— Заходи скорее!
О как я ждал тебя!
Теперь мне страшноза хрупкую, подобную снежинке,
Свою мечту:
А вдруг в ненужной спешке
Дежурных слов и суетливых жестов
Она умрет, растаяв на стекле?
— Скорее заходи!
Ведь это ты,
И стало быть, такого не случится.
Я ждал тебя
Всей трезвостью рассудка.
Ты здесь.
Теперь пускай идут века,
Часы, мгновенья и тысячелетья –
Для нас исчезло время.
Разве что
Лет через миллион
Во мгле прозрачной,
Похожей на сегодняшнюю ночь,
Мы тоже, превратившись в две снежинки,
Исчезнем вместе, перестанем быть,
Растаяв от дыхания влюбленных
И в нем себя навеки воплотив.
***
Через много-много дней,
Через много лет,
По минувшему скорбя,
Я зову,
Но от тебя
Не придет ответ.
Зов мой робок и несмел,
Как лесной рожок.
В доме сумрак бирюзов,
Тенью звука тихий зов
Лег на потолок.
Недоступна ты мольбам,
Далеко твой дом.
Тронув памяти скрижаль,
Разгорается печаль
Жертвенным огнем.
Память – странная страна.
Вспять не повернуть
Дней черед, мельканье вех…
Светлой ночью легкий смех
Осенил мой путь…
Весь я – там.
А здесь – живу,
Бег минут кляня.
Видно, память прошлых лет
Настоящего сильней,
Ярче для меня!
Заново переиграть
Я бы все хотел,
Жить, страдая и любя,
Видеть цель…
А без тебя
Темен мой удел…
Через много-много дней,
Через много лет,
По минувшему скорбя,
Я зову,
Но от тебя
Не придет ответ.
***
Синий твой смех,
Как сирень, рассыпается.
Все получается
Как-то не так.
Ты удаляешься,
и надвигается
вновь одиночество,
холод и мрак.
Ветке и осенью
Солнышка хочется,
Светит оно,
Да тепла уже нет…
Пересекает
Мое одиночество
Тонкой цепочкой
Шагов твоих след.
Нет, не слова мои
Слух твой обидели!
Вот и прощальный
Руки твоей взмах.
Так из ворот
Опустевшей обители
Амый последний
Уходит монах.
Но соханю я
Твой образ божественный,
Смеха сиреневые кружева –
Так
В тишине колоколен торжественной
Вечно
Печаль по ушедшим
Жива!
***
Некто
Чуть выше среднего роста,
Одетый в рубаху
С расстегнутым воротом,
Неторопливоидет
Вдоль по длинной-длинной улице,
Словно вымершей
В этот поздний час.
Шаги его
Гулко звучат,
Отдаваясь эхом,
Словно каждым шагом
Он разбивает кувшины,
Наполненные тишиной.
Он идет,
То и дело бросая взгляды
В сторону редких желтых квадратов
Освещенных окон,
Но ни одно из них
Не привлекает его внимания надолго.
Вот, выйдя на мост,
Он останавливается,
Смотрит на воду,
И на лбу его
Собираются морщины,
Подобные ряби
На темной речной воде…
Но, словно спохватившись,
Он следует дальше.
Теперь он спешит,
Как ипрежде,
То и дело поглядывая
На освещенные окна.
Быстро шагая,
Он сворачивает в переулок,
Затем – в другой…
И на улице
Снова вступает в свои права
Тишина.
***
Здесь когда-то жил мой дед.
Дом сломали,
Сад срубили.
Волны времени размыли
На песке очажный след.
Растворяюсь без следа
В пенье птиц печально-звонком…
Почему я здесь всегда
Чувствую себя ребенком?
Шум платана надо мной:
В нем легко могу узнать я
Шелест маиного платья,
Голос нежный и родой…
Здесь когда-то жил мой дед,
И отец мой здесь родился.
Здесь он рос, в саду трудился.
Дома нет.
И сада нет.
Но с землею этой связь
Вновь творит со мною чудо,
Потому что началась
Родина моя отсюда.
Здесь горю, а не дымлю,
Новой силы набираюсь,
И в разлуке оставаясь,
Во сто крат сильней люблю!
Воспоминание
Бледный профиль зимы видел я из окна,
И безмолвие, руки раскинув,
Пало на поле.
Только избушка одна,
Крышу низко на брови надвинув,
На меня все смотрела,
Как будто сквозь сон,
Побледневшими за ночь глазами окон.
И амбар,
Как журавлик на тонких ногах,
Поднимал паруса моих сказок.
Грезил я приключеньями, сидя впотьмах,
Ожидая опасностей, схваток в снегах,
Странных встреч и счастливых развязок…
Не сломался кораблик мечты голубой,
Только стали яснее стремленья…
Что ж теперь оставалось мне делать с собой?
Я покинул село,
и седой головой
Ткнулся в стену сугроб в отдаленье.
Таял снег.
Я покинул село по весне.
Знать, то были прощальные слезы по мне.
Колхида
Поэма
1
Скала рассыплется,
И океан состарится.
Все позабудется,
В песок уйдет вода,
Все переменится,
Одна любовь останется,
Одна любовь
Не исчезает никогда!
Она одна способна подарить бессмертие.
Живи, любовь моя,
Земля моих отцов!
Ты – предисловие ко мне,
Ты – как предсердие,
В груди – с рождения
И до конца концов!
Все твои краски
Как нечаянные радости.
Второй земли, тебе подобной, нет нигде.
Сама печаль моя полна горчайшей сладости,
Так не оставь меня ни в счастье, ни в беде!
2
Разве я умер?
Небо твое надо мной.
Сад апельсиновый доверху полон луной.
Спорить не будем,
Родина, если умру,
Грохни, как в бубен,
В круглую эту луну.
Желтый тот бубен
Станет прозрачным к утру…
Если так будет,
Я никогда не умру!
3
Мне в любви суждено постоянство.
Я умру, так и недолюбив…
Держит ястреб когтями пространство,
Черной точкою в небе застыв.
Рощ оливковых желтая камедь,
Львиный облик столетних дубов –
Это все не мечта и не память,
А живущая в сердце любовь.
Синевою небесною густо
Перемазаны в травах цветы…
Для чего мне скрывать это чувство,
Если в сердце, земля моя, ты?
Я люблю твои теплые скалы,
Несмолкаемый рек разговор,
И меня не пугают обвалы
И шальные ветра твоих гор.
Мне в любви суждено постоянство,
И в зените слепящего дня
Проникает мне в душу пространство
И в себе растворяет меня.
4
Медлительно движение быков.
Им узкий переулок жмет с боков.
Рога их – словно свечи на террасе…
Бредут быки –
Земные ипостаси
Медлительных небесных облаков.
Терпенье и выносливость быков.
Путь нации из глубины веков.
Чем медленней, тем, стало быть, вернее!
Так шел народ мой к свету, не лелея
надежд на небожителей-богов.
5
Все, что имею –
Все ты мне дала.
Я твой должник, отчизна,
До могилы.
Прошу тебя,
Пока я полон силы,
Прими частицу моего тепла!
Не вечна жизнь,
И я умру – так что ж?
Гвоздики улыбаются сквозь дождь.
Все – череда чудес и превращений.
Жизнь – странствие,
И я в конце пути
В последний раз прильну к твоей груди и стану частью ветра и растений.
Твой плоть от плоти был и остаюсь,
И повториться в этом не боюсь.
Люблю тебя тревожно и открыто.
Пусть долгий век отпущен мне судьбой –
Я все же, переполненный тобой,
Умру, недолюбив тебя, Колхида!
***
Полуденных трав ароматы
Плывут, образуя густой,
Пронизанный свежестью мяты
и зноем
воздушный настой.
Селение – точка на карте –
На солнышке дремлет, устав,
Как волосы Пола Маккартни,
Всю зелень свою разметав.
И чудится мне, что недаром.
Тревожа и радуя глаз,
Над нежно-зеленым муаром
Сверкает чистейший алмаз.
Природа не терпит огласки
И в этом отчасти права,
Когда ее формы и краски
Собой заслоняют слова.
И неповторимая странность
Невиданной гаммы цветов!
Природы живой первозданность
В искусстве – основа основ.
Лучатся стога, пламенея,
Отринув понятий старьё,
Пока не шепнула Цирцея
Заветное слово свое.
И небо, растительным соком,
Как маленький, вымазав рот,
В извечном стремленье высоком,
Не двигаясь с места,плывет…
Черта горизонта косая –
Хребта ледниковый венец…
Ни звука.
Девчонка босая по улице гонит овец.
Теперь – не спеша огляденться,
Вздохнув, утонуть в тишине –
И краски далекого детства
На миг возродятся во мне.
Отец
Дождь ли на могилу ледяной пролился,
Или навалился медведём сугроб,
Ты, отец, давно уж с тишиной смирился.
Ты уже навеки молод и суров.
Но едва минуют ливни и морозы,
Не твое ль дыханье в молодых ветрах?
Не твои ль гостинцы – ландыши и розы
Той земли, с которой ты смешал свой прах?
Ты меня запомнил
Мальчиком двухлетним.
Говорит, похож я на тебя, как брат.
Видишь, даже в этом стала смертьбессметьем
Для тебя, отец мой,
Родины солдат!
Приходилось тяжко без тебя, не скрою.
Но в одном сумел ты мне помочь один:
С детства знал я твердо: у отца-героя
Подлецом и трусом быть не может сын…
Дождь ли на могилу
Слезы проливает,
Или снег пушистый сыплет без конца,
Знай,
В сыновнем сердце
Скорбь не утихает,
Но сильнее скорби –
Гордость за отца!
Дорога
Сколько столетий ты молча терпела?
Вечно куда-то спеша,
Люди привыкли топтать твое тело,
Только от этого не очерствела,
Не охладела душа!
Кто перед дальним путем у порога
С близкими не постоял?
Для человека ты значишь, дорога,
Горькую смесь подведенья итога
С таинством новых начал.
Жжет тебя солнце
И дождь поливает,
Снег ворожит над тобой…
Странники мы.
Разве кто-нибудь знает,
Гдеон дорогу свою потеряет
В этой юдоли земной?
…пал он в бою,
Ссобщенью согласно,
В сорок военном году.времени сердце мое неподвластно.
Знаю, дорога, что жду я напраснознаю,
И все-таки жду.
То был отец мой.
Он прожил недолго.
Разве он в том виноват,
Что на войне
От шального осколка
Принял он смерть
По велению долга,
Как настоящий солдат…
Шел он вперед
Среди грома и дыма,
Шел, не боясь ничего.
Смерти его – вопреки и помимо
Бьются в груди моей неутомимо
Жизнь и дыханье его!
Что же, дорога,
Ты время теряешь?
Я уже взрослый вполне.
Зря ты со мною в молчанку играешь,
Ты расскажи мне о нем, как товарищ,
Знавший его на войне.
«Синее небо в очах ег было.
Был он красив и высок.
Пел ему ветер
И солнце светило…
Смерть на дороге солдата скосила
Подлым ударом в висок…»
Детство!
Останься навек незабвенным,
Горькую память прости.
Знал я войну не по фильмам военным,
Как же с дорогой не быть откровенным
Мне в середине пути?
Время идет,
Но ясней в отдаленье
Жизни и смерти цена.
Встало в начале пути поколенья
Это великое преодоленье
Силы враждебной –
Война.
Ждут нас открытья,
Томит нас тревога,
Голову кружит апрель…
В мире еще не устроено много.
Жизнь – это море,
И это – дорога,
Средство,
А может быть,
Цель.
Что же, дорога,
Ты мне не сказала,
Где мы простимся с тобой?
«Жди, не печалься,- она отвечала.
— Нет у меня ни конца, ни начала,
Как и у жизни самой!»
Одойя *
Там, где ссорятся яркие краски
Возле пацхи** во дворике – вдруг,
Как волшебная птица из сказки,
На плетне возникает петух.
Вот он крыльями машет, горланя,
И, его приподняв на вершок,
Летний зной, обратившийся в пламя,
Опаляет ему гребешок.
Но не сказки веселого детства
Привлекли меня в эти края.
В их безоблачном мире мне тесно.
Я вернулся к тебе, Одойя.
Ты всех сказок на свете древнее.
Ты, возникнув, осталась навек,
Как вода, как трава, как деревья,
Как вино и как сам человек.
Что творит со мной песня, о боже!
Сердца разуму не побороть…
Я внимаю.
Душа моя больше
Не вмещается в бренную плоть.
В песне солнце и грозные скалы,
шепот ветра и громы лавин,
В ореоле седом перевалы
И зеленое платье долин…
С тем напевом гортанно-высоким
На пороге высокой стези
Переходят земли моей соки
В кровь мою, в мою плоть и в стихи.
*Одойя – древнее менгрельское песнопение.
** Пацха – летний домик, хозяйственная постройка во дворе менгрельского дома.
В сумерках
Потрескивают сучья в камельке.
Темнеет за окном. Густеют тени.
И стены дома смотрят, как в тоске.
Уходит день, теряясь в отдаленье.
Слабеет жар закатного огня,
И навевают сумерки тревогу.
Но теплится очаг,
И у меня
Оттаивает сердце понемногу.
К чему грустить, жалея о былом,
Утраты и мечты припоминая,
Покуда тянет от углей теплом
И медлит за порогом тьма ночная,
Пока вокруг такая тишина,
Что пересилить сумрак хватит мочи,
Что, кажется, и впрямь уже видна
Завязка утра за пределом ночи.
Обращение к дереву
Не склоняюсь к тебе с мольбою,
Повторенной эхом стократ –
Общий жребии
Одной судьбою
Повенчал нас, зеленый брат!
Что же общего между нами?
Между нами
Зеленый склон…
Ты, как я, исхлестан дождями,
Зноем августа обожжен.
Повторяя природу предка,
Непривычного жить в тепле,
Приросли мы корнями крепко
И надежно к родной земле.
В ней одной
Наших сил источник,
Наши чаянья в ней одной.
Ты, как я,
И творец, и зодчий,
И певец природы родной.
Сила этого постоянства
Измельчает во прах гранит.
Мне над временем,
Вне пространства,
Ибо нет у любви границ!
Я дивлюсь твоему терпенью.
Я учусь у тебя молчать.
Я хочу перенять уменье –
Потерявши в одно мгновенье
Все на свете –
С нуля начать!
Скорбь утихнет,
Пройдет усталость,
Сядет солнце за окоем…
Доля трудная нам досталась,
Так осилим ее
Вдвоем!
Не сдадимся дождям и зною,
Пусть, беснуясь, ветра шумят!
Общий жребий
Одной судьбою
Повенчал нас, зеленый брат!
Истина
Я славлю, солнце,
Твой высокий свет!
Тобой весь мир
Обласкан и согрет.
Всходи и заходи,
Свети и грей!
Ты, солнце, друг,
Но истина – важней!
Прощай же!
От знакомых голосов
Укроюсь
В чаще сумрачных лесов,
Где даже в полдень
Нет твоих лучей,
Как нет иллюзий
И пустых речей.
Среди лиан
Я побреду один,
Отбившийся от стаи бабуин,
Вдыхая смрад
Тропических болот,
Щетиня шерсть,
Оскалив хищно рот…
Я все стерпеть сумею:
Только так
Узнаю я,
Кто мой заклятый враг.
Здесь незачем ему
Душой кривить:
Меня в упор
Он может пристрелить.
Лишь пред собой
Он держит здесь ответ.
Здесь нет людской молвы
И солнца нет…
Но если пуля
Мимо пролетит,
Меня
Тоска по близким
Посетит.
И я вернусь на свет,
Покинув мрак,
И улыбнется мне
Заклятый враг.
На тень мою,
Подняв с асфальта пыль,
Наедет вдруг
Его автомобиль.
Улыбка –
море ненависти в ней…
ты, солнце, друг,
но истина важней.
***
В отчаянной спешке
Сломав карандаш,
Художник ушел
И оставил пейзаж:
В сиянии ста
Преломленных лучей –
Зеленые листья
И светлый ручей.
Здесь – ветка без тени,
Здесь – тень без цветка,
Поскольку пейзаж
Не закончен пока.
Пейзаж не закончен,
Поскольку художник
Веселый,
Короткий
Серебряный дождик…
***
Там, где рябь форельих пятен
Золотит река,
Тороплив и полувнятен
Шелест тростника.
В нем – все запахи и краски,
Лес, река и луг.
Он подобен первой ласке
Неумелых рук.
Он лепечет, сам не зная
Средь журчащих вод,
Что его судьба иная
С нетерпеньем ждет.
Стройный стебель срежут руки,
Дунет скорбный рот,
О любви и о разлуке
Флейта запоет.
Звук печален и приятен…
А пока
Тороплив и полувнятен
Шелест тростника.
Бетховен
Прислушайся!
Шум трав и крики чаек,
Прибоя гул и трепет игл сосны…
Прислушайся!
Все это означает
Рождение в душе твоей весны.
В твоей судьбе
Нет более тревог,
На сердце – грусти,
На одежде – складок.
Бесшумно
Разошелся
Потолок,
Оставив над тобой
Скрещенье радуг…
Вот водопада
Блещущий излом,
Лес, полный хищных тварей
И вампиров.
Вот лебедь в море,
Свод небес покинув,
Летит,
Взмахнув поломанным крылом…
Зов бури
Отзывается в душе
Стократным
И тысячекратным эхом.
И вот она
Зовет меня уже,
Манит меня
Своим беспечным смехом!
Пусть дерзкий вызов
Мне бросает рок,
Пусть океан мой утлый челн бросает –
Люблю ее!
Но музыка смолкает.
То был Бетховен,
Человек и бог.
Лев в городе
Вот он,
Когда-то грозный,
Житель саванны дальней,
Более чем серьезный,
Более чем печальный.
Слушает, неподвижен,
Гомон детей и женщин,
Более чем обижен,
Более чем развенчан.
Прутьями из железа
Более чем на годы
Более чем отрезан
В городе
От свободы…
Верю:
В его сиротстве
Зверю
Давно постылы
Мифы
О превосходстве
Грубой и дикой силы.
Солнце июля
Июль
Плавит мысли,
Как в тигле свинец.
Хоть каплю прохлады –
Иначе – конец!
Мысль
Тает на солнце,
Явившись едва:
Как, солнце,
Скажи мне на милость,
Изнеженность девы
С могуществом льва
В лучах твоих
Соединилась?
***
Завидую тебе, море,
Сегодня –
Сильней, чем прежде.
Стремишь ты к берегу волны
И вечно живешь
В надежде.
Над берегом
Чайка кружит.
Рожден ее крик
Тоской.
А берег
Надежды рушит
Легко – одну за другой.
Эх, стать бы тебе
Безбрежным
Не только в мечтах своих!
Но нету конца
Надеждам,
И вечно крушенье их…
***
Трепещет на ветру
Последний лист березы.
Слетает первый снег,
В природе – тишина.
И дерево едва
Удерживает слезы,
И в сердце у него –
Ушедшая весна.
Те дни, когда в лесу,
Сперва поодиночке,
Друг друга в первый миг
Робея и таясь,
Пушисты, как птенцы,
Приоткрывались почки
И ветер плел теней
Причудливую вязь.
Под солнцем и дождем
В семье зеленошумной
Жил лист и пляской звезд
Ночами был пленен…
Пришел конец поре
Счастливой и бездумной,
Он с деревом навек
Расстаться обречен…
Трепещет на ветру
Последний лист березы,
Слетает первый снег,
В природе – тишина.
И дерево едва
Удерживает слезы,
И в сердце у него –
Ушедшая весна.
Осеннее солнце
Ветер подул.
Только мне непонятно,
Ради чего, так печально увянув,
Наземь легли,
Точно бурые пятна,
Листья задумчивых старых платанов…
Кто-то прошел по цветам на куртине
И замутил мимоходом источник.
Тихо вокруг.
Только где-то в долине
Еле заметно дрожит колокольчик.
Есть одиночество,
Но не такое.
Ветер, наверное, слишком порывист.
Уединенья искал я, покоя,
А не печали, пошитой навырост!
Разве я звал тебя,
Ветер осенний?
Нету надежды
В пронзительном гимне.
Но на ветвях придорожной сирени
Светятся капли
Вчерашнего ливня!
В каждой –
Осеннее солнце сияет.
Тысячи
Крохотных солнц
На сирени!
И постепенно в душе оживает
Пламя надежды,
Сжигая сомненья.
Впрочем,
Сомненья полезны, не так ли?
Солнце осеннее
В крохотной капле.
***
Тают снежинок
Белые хоры.
Дремлют под снегом
Крыши, заборы.
В каждом покрытом
Снегом строенье
Скрыто немое
К небу
Стремленье.
Если смогли бы,
Если б сумели,
Кажется, так бы
И улетели!
«Сколько тревоги
В сердце зимы!» —
Встав на пороге,
Думаем мы.
***
Мгновенья
Текут незаметно,
Спешат неизвестно куда.
Последовательно,
Бесследно
Идут за годами года.
Срок
Строго и четко отмерен,
И день
Лишь до вечера жив,
Исчерпан, забыт и потерян,
Положенное совершив.
Является он
Ниоткуда,
Чтоб скорее уйти
В никуда…
Но разум, великое чудо,
Из месяцев
Лепит года.
И мы вспоминаем и верим,
Итожа, подводим черту,
И память о прошлом лелеем,
И обожествляем мечту.
***
С каждым днем
Все ближе
Скрип дверей могилы.
А вчера,
Как в детстве,
Я летал во сне.
Церковь в тдаленье
В колокол звонила –
То был звон вечерний,
Благовест по мне.
Грозовело небо.
Путь мой был неясен.
Я чем свет проснулся
В странной полумгле
И всем сердцем понял:
Этот мир прекрасен,
Пусть еще на день я
Ближе стал
К земле…
День и человек
Соскучившись за ночь
По ясному свету,
Едва распахнется восток,
Спеши, человече, приникнуть к рассвету,
Пей свежесть небес первозданную эту,
Живителен
Каждый глоток!
Смотри:
В поднебесье рассыпались птицы,
Огромное солнце взошло.
Я славлю
Великое счастье –
Трудиться,
Чтоб делом твоим
Были вправе гордиться
Твой город, поселок, село…
Спешат на работу
Рабочие люди.
Рождается песня, звеня.
Земляпробуждается
В громе и гуде,
И это –
Прекраснейшая из прелюдий
Большого рабочего дня.
После спектакля
Представленье окончено.
Сцена темна.
Подметает проходы уборщица в зале.
Примостившись в театре пустом,
У окна
Бутафорские радости спят
И печали.
Спит порок.
Добродетель рискнула прилечь.
Дремлет страсть,
Отложив деревянный свой меч.
Спущен занавес…
О, когда,
Бутафорских уловок помимо,
Жизнь как есть
На подмостках предстанет
Без грима?!