Глава 3
Взбесившийся опоссум (ВО)
И позвонил!
Ермолаева-Перельмана, на счастье, не оказалось дома, а его теща, существо непробиваемо-терпеливое, ветеран труда, преподаватель ПТУ швей-мотористок, на сообщение Взбесившегося опоссума (в дальнейшем для краткости – ВО), что зятек ее – гондон штопаный, ответствовала хрипловатым контральто: «Я это знаю и без вас».
Доктор Евсейка, к несчастью, оказался дома. И он до половины выслушал многоэтажный монолог ВО. Не придав значения коротким гудкам отбоя, ВО довел свою филиппику до риторической коды с многоточием, и тогда только мельком посетило его соображение, что доктор Гринбладт, Евсейка, – тоже зять, но не портнихи-ткачихи-поварихи Ермолаевой Домны Петровны, а самого композитора Спазмана, председателя худсовета Главной музыкальной редакции ЦТ ОТЦ, каковой первым резко выступил против передачи злосчастной песенки в эфир. И еще (внимание, читатель!) – партсекретарем гильдии совкомпозиторов был Марк Оскарович Спазман! К самому гнусному херу Нилу Петровичу был он запросто вхож!
– Ну и хуй с ним, со Спазманом! – умиротворенно бормотал автор этих строк, задремывая одетым на кушетке рядом с телефоном. – Пусть знает, падла!
Ох, как он был не прав!
Однако об этом – ниже, в самом конце предыстории. А пока – время было не столь уж позднее, и уснуть потерпевшему творческое поражение автору не удалось. На грани сна и яви задребезжал телефон. Из Петрограда звонил дружественно настроенный журналист, музыкальный критик С. Сказал, что в ответ на отличное обслуживание группой секс-поддержки руководимого в те дни антигероем повествования варьете и ВИА «Овал» высылает из Питера живой сувенир, начинающую музыкальную критикессу Юленьку, вице-адмиральскую дочку, та прибудет прямо на дом к популярному поэту утром с «Красной стрелы», встречать не надо.
В полудреме, где-то около четырех часов пополуночи, автор наспех прибрал квартиру, снял кроссовки, джинсы, на большее сил не осталось, и он начал уж было вновь придремывать в трусах и в пиджаке с галстуком. Но снова не суждено было уснуть – Таллин вызвал звонком.
Пианист-импровизатор Рэйн Р. пригласил на свой концерт, долженствовавший состояться нынешним вечером в постпредстве. Рэйн звонил из аэропорта. Очень было кстати его приглашение, стало куда культурно сводить вечером питерский живой сувенир, Юленьку. И забылось все дурное, обидное, намеком сообщенное теще Ермолаева-Перельмана, высказанное наполовину Евсею Гринбладту, не высказанное вовсе Спазману и покойному одноглазому генералу Моше Даяну – все забылось.